Глава 2. Парадоксы информационного обмена

Обратимся снова к явлению "информационного кризиса". По существу оно представляло собой сплав конкретных и многообразных противоречий, возникших, сложившихся и выросших с развитием информационного обмена. Поэтому как нечто целое, оно явилось толчком для нового качественно–количественного роста производительных сил общества, призванного (разрешить) исходную противоречивость. Таков закон развития. Внешние проявления "информационного кризиса" (симптомы) были достаточно драматичны, а внутренние, глубинные факторы нередко носили парадоксальный характер.

Первый симптом информационного кризиса — быстрый рост общего количества документированной информации: книг, журналов, административно–управленческой документации и др. К началу 80–х годов в нашей стране ежегодно в расчете на одного человека создастся более 100 печатных листов документов [8]. Общий объем информации, зафиксированный на бумажных, магнитных, фото и др. носителях не поддастся учету, но уже ясно, что большая ее часть никогда не будет востребована. Со времен И. Гуттенберга в мире издано около 30 млн. названий книг. Если учесть, что средне–читающий человек прочитывает за свою жизнь около 3 тысяч книг, то есть всего одну десятитысячную от объема мирового книжного фонда, нетрудно осознать, сколь ограничены представления индивидуума об уровне и глубине человеческой культуры.

Достаточно ясно этот симптом своеобразной информационной "опухоли" проявился в сдвигах в характере и структуре профессиональной подготовки. Раньше в эпоху ремесленничества накопленный отцами и дедами опыт, приобретенное мастерство и умение могли обеспечить устойчивый заработок детям, внукам и правнукам. С годами, с ускорением темпов общественного прогресса, человеку стало необходимо освоить некоторую систему знаний об особенностях сферы своего будущего труда. Полученное образование нельзя было передать по наследству, однако его хватало на то, чтобы в течение жизни сделать карьеру, добиться успеха, утвердить свое положение в обществе. Во второй половине нынешнего столетия темпы прироста знаний стали столь стремительными, что для того, чтобы специалисту сохранить раз достигнутое им качество профессиональной компетентности стало необходимостью периодически пополнять их новыми знаниями, накопленными людьми за последние 5–10 лет. За этот, в общем, короткий период, успевали складываться и развиваться целые научные направления (бионика, кибернетика, физика элементарных частиц, теория связи и т.п.), новые отрасли производства и технологические процессы (биотехнология, генная инженерия, непрерывная разливка стали, лазерная технология и т.п.). Поэтому в обществе образовались и стали интенсивно развиваться те процессы информационного обмена, которые слагали содержание и структуру различных систем повышения квалификации. Появились новые формы информационного обслуживания: реферативные журналы, препринты, тематические выпуски, аннотированные указатели.

Проблемы быстрого, широкого и полного освещения новейших достижений в сфере науки, техники, культуры стали объектом государственного внимания, ибо интеллектуальный, творческий потенциал страны стал все более ощутимо связываться с эффективностью информационного обмена. Крупнейшие библиотеки мира в целях улучшения обслуживания потребителя стали организовываться в т. н. сети библиотечных центров, способных предоставить все свои фонды своим абонентам. В сфере информационной работы сложилась ситуация "военного положения". Образовался фронт борьбы за доставку объема новых знаний на место их использования — к потребителю и на этом фронте силы организации и порядка (информационные работники и средства информационного обслуживания) стали сдавать свои позиции под натиском нарастающего информационного "вала".

Второй симптом с первого взгляда не был столь заметен. Информационный "вал", о котором мы говорили выше, представлял лишь видимую часть сведений, данных, знаний, вливающихся в русло информационного обмена — публикуемую их часть. Однако, рядом с ней существует и постоянно увеличивает свою долю непубликуемая информация: отчеты, доклады, статистические материалы, экономические расчеты и т.п. В настоящее время эта вторая доля превышает первую.

Третий симптом вообще неразличим невооруженным глазом, но от этого он не теряет своей роли в общем обострении кризисной ситуации. Люди, группы, коллективы, участвующие в процессе создания новых знаний часто прибегают к таким способам их фиксации, которые априори лишают эти знания "подвижности", что препятствует их включению в информационный обмен. Так, например, этот недостаток присущ записям на магнитных лентах, микрофильмах, фото–документам, рукописям и т.п. Представим, например, регистратуру обычной районной поликлиники. На ее полках рядами стоят истории болезни пациентов. Взятые в совокупности такие сведения представляют ценнейший материал для медицинских исследований по анализу профессиональной заболеваемости или, скажем, для оценки экологической угрозы социальному контингенту, населенному району. Однако, подступиться к этому объему знаний невозможно.

Четвертый симптом — усложнение процедуры выхода потребителя на нужную ему информацию, что приводит к большой потере времени на поиск, а так же усложнение процедуры ввода новых сведений в "кругооборот" информационного обмена, что приводит к тем же потерям времени, но уже на подготовку тезисов, статей, выступлений и т.п. В совокупности эти потери для научного работника превышают треть его временного бюджета.

Глубокий анализ причин породивших кризисную ситуацию в сфере информационного обмена дан в [15]. Следует подчеркнуть острую парадоксальность этих причин. В нашем употреблении парадокс — неожиданное, необычное мнение, высказывание, ситуация резко расходящаяся с общепринятым представлением, компактная формула противоречия.

Первый парадокс информационного обмена можно сформулировать следующим образом: "Люди знают столько, что человек не знает ничего". Это сопоставление интеллектуального потенциала общества и отдельного индивидуума, конечно, не лишено оснований. Любая отрасль современной науки и техники, литературы и искусства, труда и отдыха настолько богата собранием фактов и правил, что одиночке ориентироваться в мире раскрывающихся перед ним знаний становится очень трудно. Ученый, исследователь, писатель, коллекционер, врач и т.п. в качестве естественной приспособительной реакции прибегают к самоограничению круга знаний рассматриваемых ими на профессиональном уровне. Сужается область специализации. Попытка противостоять этой всеобщей тенденции ставит личность перед выбором: кем быть — специалистом, или эрудитом? В одном случае — глубокие, но узкоспециализированные знания, в другом — широкие, но поверхностные. Основной прирост фактического знания создается специалистами, но парадоксальность складывающейся в недрах информационного обмена ситуации состоит в том, что с углублением специализации, специалисты смежных областей перестают понимать друг друга. В рамках каждой узкой области деятельности формируется своя терминология, свой понятийный аппарат, т.е. свой язык общения, диалект. Нарушается целостность системы человеческих знаний, происходит их дифференциация, возникают т.н. внутриязыковые барьеры, снижающие эффективность информационного обмена и , в конечном счете, общую продуктивность новых знаний.

Подобная картина имеет место и в сфере материального производства, однако, там естественным дополнением специализации является кооперация труда. Кооперация труда позволяет сохранить целостность, интегративный характер общественного производства. Конкретность конечной цели производства — выпуск партии тепловозов, буровых установок, ткани и т.п., и определенность всех промежуточных этапов, на которых происходит взаимодействие кооперантов, позволила выбрать типовые формы такого взаимодействия, а также способы его контроля и управления.

По-иному обстоит дело в области производства знаний. Формы кооперативной деятельности здесь не отработаны, отсутствуют надежные измерители количества и качества трудового вклада каждого партнера в общий результат, хронически острой является проблема лидерства в творческом коллективе. Драматизм положения состоит в том, что творческий работник, открывающий "технологическую нитку" информационного обмена один работать уже не может, а в коллективе еще не умеет. Академик В.М.Глушков назвал этот своеобразный рубеж компетентности первым информационным барьером — порогом, превосходящим возможности отдельного человека [5].

Формула второго парадокса нам давно знакома: "Новое — это хорошо забытое старое". Однако мы обычно произносим эту фразу как шутку, не учитывая ее действительного, критического значения применительно к проблемам информационного обмена. Каждому понятно, что шкатулка человеческих знаний столь объемиста, что слегка покапавшись, мы без труда найдем в ней много увлекательных, ценных, полезных сведений давно известных другим, но для нас сохранивших всю прелесть новизны. Более того, память человека устроена так, что он может испытывать настоящее наслаждение, перечитывая старый роман, слушая давно забытую мелодию, находя в них черты созвучия современности. Его нельзя при этом упрекнуть в забывчивости. Однако шкатулка человеческих знаний, к сожалению, не организована в такую четко отлаженную систему, как, скажем, библиотека. Этому мешает огромный объем самих знаний и их разнородность, как по содержанию, так и по форме их изложения и закрепления на некотором носителе. Поэтому не только отдельный человек, но и такие "ассоциированные" потребители информации как предприятие, конструкторское бюро, научно–исследовательский институт и т.п. часто оказываются перед выбором: что дешевле: оплатить расходы по поиску нужной информации в соответствующих информационных хранилищах, или оплатить процесс их повторного производства. Иными словами: нужно ли изобретать велосипед? Ответ, увы, не всегда однозначное "нет". Оказывается нужно, если это дешевле, чем найти в архивах его описание и чертежи. А как быть, если нет уверенности, что велосипед уже изобретен? Возникает риск напрасного поиска или напрасной разработки, который на деле оборачивается экономическими потерями из–за дублирования разработок и увеличения сроков их выполнения, из–за необходимости проведения оценки на патентную чистоту. Это значит, что с ростом объема человеческого знания общество вынуждено затрачивать все большие средства на те процессы информационного обмена, которые обеспечивают возможность их просмотра и пересмотра. Бремя этих расходов становится все более ощутимым в общем объеме затрат на информационную работу. Считается, что если стоимость разработки не более 10 тысяч долларов, то дешевле ее выполнить заново, чем искать о ней сведения в мире документации. В частности, в США на поиск научно–технической информации затрачивается около 1 млрд. долларов в год и около 10% всех расходов на научно–исследовательские разработки затрачены на проведение дублирующих работ [8]. Замечание американского физика Р. Оппенгеймера: "Новые знания нужны так же, как дырка в голове" — подчеркивает драматизм этой картины [15], а согласно классификации академика В.М. Глушкова общество достигло второго информационного барьера, что сопровождается снижением эффективности коллективной работы [5].

Третий парадокс может звучать примерно так: "Ненужная информация — тоже нужна". Что такое нужная и ненужная информация? В нашей стране к началу текущего десятилетия информационный документопоток ежегодно пополнялся 60–ю млрд. письменных документов (средним размером по 10 машинописных страниц) [20]. Академик Г.С. Поспелов отмечает, что читается из этого бумажного потока не более 10 процентов [17]. Зачем же создаются остальные 90% документации. Ведь стоимость этого бумажного конвейера составляет десятки миллиардов рублей. Налицо громадный резерв народнохозяйственной экономии. К сожалению, это не так. Ценность создаваемых знаний нельзя определить в полной мере и окончательно в момент их создания. Это характерно для многих видов информации: научно–технической, социально–экономической, политической и т.д. Поэтому большая часть информационного обмена складывается по принципу "до востребования". Нельзя сказать заранее найдет ли своего потребителя та или иная информация, или она никогда не будет использована человеком. Избыточность такого рода оказывается необходимым условием существования полезной информации, тех самых 10 процентов. Известно, например, что в публикуемой научно–технической литературе лишь небольшая доля содержит действительно ценные, фундаментальные результаты. Подавляющая часть — малосодержательна. Нужно ли пропускать их на страницы журналов, направлять в русло информационного обмена? Специалисты по информатике считают, что нужно: "...ценные содержательные статьи могут появляться только в едином потоке с малосодержательными статьями, которые образуют для них своего рода "питательную среду". Только в такой питательной среде и возможно появление ценных научных статей, так как малосодержательные и особенно ошибочные статьи так же могут будить мысль, служить важным толчком для начала новых работ, объектом для конструктивной критики и т.д." [15]. Следовательно, результирующаяя информационного обмена содержит как свое слагаемое и, казалось бы, ненужную информацию. Такой принцип организации обмена, при котором в информационный поток вносится заведомая избыточность можно назвать принципом "письма без адреса". Его может прочесть всякий, кому оно попадается в руки. Окажется ли оно полезно зависит от заложенного в нем содержания, от прочитавшего (его уровня готовности воспринять прочитанное) и от условий, в которых протекает процесс чтения.

Мы вплотную подошли к раскрытию сути еще одного парадокса в силу которого два противоречивых утверждения, что информация "абсолютно относительна" и "относительно абсолютна" считаются равно–обоснованными. Абсолютная относительность информации проявляется в том, что ее действительная ценность зависит в значительной степени от подготовленности потребителя, богатства его системы знаний о явлениях и законах внешнего мира и духовной деятельности людей. В науке, для обозначения этого свойства человека или общества используют термин "тезаурус" (от лат. thesaurus — сокровищница, кладовая, склад). Примером опубликованного тезауруса может служить любой толковый словарь — обстоятельное и исчерпывающее разъяснение понятий, используемых в том или ином языке или даже в какой–то ограниченной области знаний или деятельности. Внутренний мир человека (его мирознание, мироощущение) — индивидуальный, личностный тезаурус. Общаясь с внешним миром, человек пополняет, развивает этот тезаурус. Рассказ о назначении светофора несет ценную информацию для ребенка, но ничего не добавляет к тезаурусу взрослого человека. Он для него "неинформативен". Следовательно, развитый тезаурус способен отсеивать ценную информацию от ненужной. Это первый аспект относительности информации.

А вот — несколько иная ситуация. С палубы плывущего теплохода пассажир–турист наблюдает обнажение породы у обрывистого берега. Он оценит великолепие красок, мощь прокатившегося весеннего паводка, некоторый "дух вечности", а его взгляд уже скользит дальше. Совсем иную информацию извлечет из этой картины геолог. Опираясь на богатство своего "тезауруса" он развернет перед Вами увлекательную картину событий, происходивших здесь миллионы лет назад. Значит, развитый тезаурус способен не только отсеивать, но и выбирать ценную информацию, что награждает его качеством саморазвития. Это второй аспект относительности информации. Таким образом, получая ту или иную информацию, потребитель подвергает ее своеобразной оценке: нужная, если пополняет его "тезаурус", ненужная в противном случае. Это происходит в любом акте восприятия информации и свидетельствует о ее абсолютно относительной связи с тезаурусом потребителя.

Мы говорим о личностном тезаурусе. С таким же основанием можно употреблять этот термин и для обозначения некоторой средней типовой, наиболее вероятной модели знаний группы людей, социальных контингентов, общностей и т.п. Можно говорить об общечеловеческом тезаурусе. Например, создавая некоторую квалификационную систему, скажем: младший специалист, старший специалист, мы вправе оперировать некоторой моделью знаний, умений, практического опыта, которыми должен располагать претендент на ту или иную квалификационную степень. Так возникает представление о типовом тезаурусе. Типовой тезаурус полезный инструмент для создания различных систем сбора, обработки и передачи информации. По существу он гарантирует эффективность ранее упомянутого принципа "до востребования" и подтверждает справедливость формулы об "относительной абсолютности" информации. Все системы среднего и высшего образования опираются на концепцию типовой модели знаний.

Очередной парадокс имеет следующую формулу: "информационный обмен — рутинная компонента творчества". Творчество и рутина — антиподы, однако, творчество, как процесс интеллектуальный, подобно неповторимому узору, нарисованному на заиндевевшем стекле, который дробится на отдельные части, а те в свою очередь так же состоят из более мелких элементов и так до тех пор, пока мы не доходим до "атомарного" элемента — ледяного кристаллика. Начало творческого процесса — факты. Факт — свершившееся событие (нам достаточно такого определения). Например: он родился, он жил, он умер. Здесь приведены три разных факта. Если иметь в виду, что местоимение "он" относится к одному и тому же лицу, то факты окажутся связанными в цепочку, выражающую знание, что некто родился, жил и умер. Следовательно, установление связи между фактами дает новое знание. По существу в этом и состоит суть творчества — между фактами, ранее не связанными, установить такую взаимосвязь, которая позволяет в дальнейшем оперировать данной совокупностью фактов, как новым знанием. Картина, безусловно, упрощенная. Но она помогает уловить ключевой момент: факты — путь к новому знанию. Умение установить связь между ними — это умение применить ранее имевшиеся знания. Ярким примером может служить открытие Д.И. Менделеевым его периодической системы элементов. Следовательно, знание не просто сумма фактов, но и система связей (отношений) между ними. Знание отличается от суммы фактов так же как шахматная позиция от простого перечисления фигур, стоящих на доске. Таким образом, информационный обмен, представляющий собой процесс передачи информации (фактов, и данных) в социальной системе есть необходимый шаг творчества: он подает на рабочий стол ученого, специалиста, руководителя исходное сырье — факты. Дорога, которую начинает этот шаг, идет от знания фактов к факту нового знания.

Введение
Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Глава 4.
Глава 5.
ЛИТЕРАТУРА
Дубровский Е.Н.
Информационно-обменные процессы - факторы социального развития
Последняя редакция 1999 г.
©Дубровский Е.Н.
назад следующая
Hosted by uCoz